Ханты-Мансийск. В Ханты-Мансийском округе - Югре добывается более 50% всей российской нефти. Причем - это регион с ранимой северной природой. Стало быть, и отношение к ней должно быть особое, как у недропользователей, так и служб экологического контроля.
С начала 2013 года Управление Росприроднадзора России по Югре возглавляет уроженец Петербурга Роман Мишенин. Отметим, в сфере экологического контроля у него уже имеется богатый опыт работы: с 2007 года он возглавлял управление Росприроднадзора по Сахалинской области, а ранее работал в департаменте экономической безопасности МВД России, где занимался выявлением и пресечением преступлений в сфере недропользования. Своими первыми впечатлениями о работе в округе он поделился с Агентством нефтегазовой информации «Самотлор-Экспресс».

- Роман Игоревич, на протяжении шести лет Вы возглавляли Росприроднадзор по Сахалинской области. Скажите, в чем разница, а в чем сходство Югры и Сахалина в плане защиты окружающей среды?
- Разница ощутима, ведь около 80% территории Сахалина антропогенной нагрузке не подвержено, в то время как в Югре добывается более половины всей российской нефти. Конечно, здесь нагрузка на все экосистемы гораздо существенней и серьезней. И субъектов этой деятельности гораздо больше.
Естественно, наши основные поднадзорные объекты - это нефтегазовые компании. Мы требуем, чтобы они выполняли нормы, которые заложены законодательством. Мы взаимодействуем с другими надзорными органами, в том числе и с региональным Природнадзором, и с правоохранительными органами. Без подобного взаимодействия, эффективности в нашей работе не добиться.

- Какие болевые точки в Югре вы обнаружили?
- В первую очередь – это, конечно, аварийность, разливы нефти, загрязнения почв, воды… Вызывает много нареканий практика утилизации, переработки отходов. Это основные направления, которым будет уделяться особое внимание. Безусловно, еще и - утилизация попутного нефтяного газа. Необходимо выполнение установленных законодательством требований по данному направлению.
С начала года мы наложили штрафных санкций в соответствии с КоАП РФ чуть меньше 40 млн. рублей за невыполнение установленного уровня утилизации ПНГ. Также взимаются и платежи за негативное воздействие, которые, отмечу, увеличивается с каждым годом. Если в прошлом году у нас применялись коэффициенты (повышающий коэффициент к плате за негативное влияние, за сжигание ПНГ сверх разрешенного уровня) 4,5 и 6, то сегодня применяются коэффициенты уже 12 и 120.

- Некоторые нефтяные компании считают неправильным, что за одно нарушение предусмотрено трехкратное наказание. Какова Ваша точка зрения в этом вопросе?
- Мне тоже приходилось слышать такое суждение. Даже у арбитража по этому поводу нет единого мнения. Недавно в Ханты-Мансийске в рамках акции «Спасти и сохранить» прошла конференция Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. Тоже эти вопросы поднимались. Но не надо путать разные виды ответственности. За нарушение в природоохранной сфере есть три вида ответственности: административная, уголовная и гражданско-правовая, и один вид не исключает другой. Допустим, если компанию привлекают к административной ответственности в виде штрафа и к гражданско-правовой в виде возмещения вреда - это не двойное возмещение убытка. Другое дело, когда по разным методикам им предъявляют возмещение… тут, действительно, единого толкования нет. Здесь, видимо, будет складываться определенная судебная практика и будут вноситься изменения в методики.

- Допустим, случилась авария и компанию за это штрафуют…
- Штрафуют, да. А потом, если в ходе разбирательства выяснилось, что при этом причинён ущерб окружающей среде, то производится его расчет согласно специальных методик, и предприятие обязано возместить этот вред.

- Известно, что в Югре очень многое делается, чтоб минимизировать негативное воздействие на окружающую среду. Вы приехали с целью навести окончательный порядок?
- Я приехал с целью делать свою работу. У нашего управления есть полномочия, они должны реализовываться максимально эффективным образом. Ресурсы у нас, конечно, ограничены. И уровень зарплаты, и материально-техническое обеспечение оставляют желать лучшего. Но с учетом всех возможностей надо максимально эффективно реализовывать возложенные на нас законом полномочия. Основная цель - добиться соблюдения законодательства всеми субъектами, которые здесь функционируют и подлежат нашему надзору.

- Недропользователь- это сегодня основной поставщик средств в государственную казну. Значит ли это, что к ним нужно относится снисходительнее?
- Здравый смысл, безусловно, должен присутствовать. Но считать, что раз предприятие - основной поставщик денежных средств в бюджет, поэтому давайте к нему как-то снисходительно относиться - не совсем правильный подход. Другое дело, те штрафные санкции, которые существуют, не должны быть просто ради «штрафа». Надо понимать, что есть разные виды ответственности. Если мы говорим про плату за негативное воздействие, которая носит компенсационный характер, здесь вопрос не обсуждается. Оказываешь негативное воздействие - будь любезен, вноси деньги в бюджет в полном объеме.
Когда мы говорим о штрафах, здесь КоАПом предусмотрено огромное количество различных норм, которые регламентируют порядок их применения. У нас есть основания для привлечения или освобождения от ответственности, есть обстоятельства отягчающие ответственность, есть смягчающие…Они и влияют на размер штрафных санкций. Это все предусмотрено. Просто надо уметь пользоваться и правильно применять законы на практике.

- Придя на должность, вы сохранили коллектив, который был до вас, или с кем-то пришлось по разным причинам расстаться?
- Коллектив, особенно в федеральных органах исполнительной власти, по причине невысоких зарплат - субстанция очень динамичная. Как говорится, рыба ищет - где глубже, а человек - где лучше. Поэтому определенная текучка всегда присутствует. Надо понимать, какими причинами она вызвана, объективными или нет. Кроме того, у нас в ведомстве прошли сокращения. Поэтому некоторые люди воспользовались ситуацией и ушли. Кто-то ушел, получив более выгодное предложение. Специально мы никого не увольняли. Я бы не взял на себя такую ответственность, не зная человека, не зная, на что он способен, принять решение расстаться с ним. Но, к сожалению, люди уходят, тут ничего не поделаешь.

- Как у вас складываются отношения с общественными экологическими организациями? Насколько они кажутся полезными, а может, даже - вменяемыми?
- Любая общественная деятельность сама по себе полезна. Если люди, не получая ни от кого зарплату, что-то делают, обращают внимание на экологические проблемы органов государственной власти, конечно, эта работа полезна. Такие общественные организации полезны не только природоохранным структурам, но и самим недропользователям.
Я сталкивался с ситуацией, когда мы предъявляли компании требования об устранении тех или иных нарушений. Тут же находилась некая общественная организация, которая предлагала ей защиту от нас. Но это их право, их уставной вид деятельности. Какие бы общественные организации не были, главное - чтобы они действовали в рамках закона, и не вмешивались в работу органов государственной власти. Также как недопустимо вмешиваться органам государственной власти в деятельность общественных организаций.

- Роман Игоревич, что бы вы хотели пожелать нашим читателям - недропользователям?
- Хочу пожелать, чтоб ресурсы, которые имеются у нефтяных предприятий, тратились не на попытку уйти от ответственности, каким-либо образом скрыть или замылить ситуацию, а на решение этих проблем. Именно на ограничение негативного воздействия на окружающую среду и снижения его последствий.
В принципе, я встречался с руководителями многих нефтегазовых компаний, и могу сказать, что понимание есть. Они придерживаются именно такой точки зрения. Это взаимопонимание, конечно, не может не радовать.